Но светлое место никогда не пустует. После гибели обров усилились булгары и хазары. С булгарами по разному жили, то враждуя, то замиряясь, а вот с хазарами, — ведьмак на секунд пять замолк, словно что-то припоминая, после чего продолжил с некой разочарованностью в голосе. — Пока те сами собой правили, не знали славянорусы особой беды с их стороны, и по большему счёту вели с ними торговлю. Славились хазарские земли виноградниками, и потому завсегда покупалось у них отменное вино, а хазары брали на Руси мех, не скупясь серебром. Во время торговых экспедиций узнали славянорусы, что хазары являются наследниками древнего народа — скифов, с которыми уже был опыт общежития на просторах Великой Скифии. Казалось бы, не знать беды с этой стороны, но беда всё же пришла. Захватили власть в Хазарском каганате иудеи-рахдониты, которые бежали из Сирии, отстранив от дел местного хакана, и посадив на престол своего царя. Начались первые попытки поработить славянорусов, которые вначале были безуспешны. В Киеве тогда правил великий русский каган Дир. Со своим сыном, которого звали Оскол, ходил он на греков, и осадив Царьград, заставил тех подписать выгодный для славянорусов договор и выплатить огромную дань. Победа эта несколько охладила пыл хазар-иудеев. По договору греки должны были помогать нам в случае войны с Хазарским каганатом, который как раз-таки находился в состоянии войны с греками. Да вот тут и пришли беда, и ворота, хочешь не хочешь, пришлось отворять.
Пришла она с севера. Осевшие в Новгороде русы, которые наладив морем связь со своими сродниками ваграми, стали брать дань с окрестных славян и чуди с весью. Но в порыве отчаяния и злобы, новгородцы изгнали их. Однако, остыв, испугались они неминуемой мести со стороны воинственного племени, и потому позвали к себе на стол знатный и почитаемый род Рериков из тех же вагров. Свои своих усмирят и не допустят кровопролития, решили они.
Почти так и вышло, — ведьмак усмехнулся. — Кровопролития не случилось, но вагры стали единовластными владыками Поильменья[*]. Однако вскоре власть их ослабла, потому как часть вагров поспешила вернуться на родину, где в лютых сечах за свою веру и свободу, скрестились мечи бодричей с мечами германцев. Потому, вскоре после смерти правящего князя Рерика, вагры были вновь изгнаны из Новгорода. Под предводительством его брата Хельги, который надеялся принять власть после Рюрика и был в ярости оттого, что остался без стола, они двинулись на юг к Киеву, где, как им было ведомо, сидели вместе с полянами и русы, их давние сродники.
Но Киев не мог не слышать о Новгородских делах, и потому Оскол изготовился к битве…
Неожиданно, перебивая рассказчика скрипнула входная дверь, и ведьмак тут же замолк, повернувшись к дверному проёму из сеней в хату, откуда разом донеслись фырканье, оханье и топот.
— Дома ли, гости дорогие? — послышался промеж этого набора звуков голос Добряша, а спустя пару секунд, он и сам предстал в проёме в одних портах без рубахи. В руках у него был большой белый рушник, которым он принялся обтираться, улыбаясь, и то ли хваля, то ли ругая обрушившийся на весь ливень.
— Ух, и не скупится небо на водицу. Не льёт, а хлещет, аки плетьми хлещет, ей-богу. Спасу нет, пока добёг сюда с овина, до костей промочило.
— А чего ж не переждал? — спросил ведьмак, бросив на Вечеслава взгляд и едва заметно кивнув, мол потом дорасскажу.
— Да чего ж тут пережидать, ежели пузыри в лужицах. Такой дождь и до зорьки утренней лить може, — Добряш закинул один край рушника за плечо, и сжав в кулаках концы, стал тягать его вверх-вниз, не просто вытирая спину, а натирая её, чтобы согреть. — Эх, поди прочь хворь, не прикрепись ни к спине, ни ко мне, — приговаривал он при этом с посерьёзневшим лицом.
— А с рожью чего, управились? — поинтересовался ведьмак, и Добряш удивлённо хмыкнул.
— Куда ж тут управиться, уйма-то стогов на полях. Хоть успели поукрывать их осоками, слава богам. Може и не подмокнут шибко. Эх, не забыл чуть, Кузьма Прокопыч велел передать вам, что лодьи завтра на Мурома пойдут.
— Завтра? — тут же переспросил Вечеслав, подаваясь вперёд.
— Завтра, с самой зори, — Добряш перестал растирать спину, и повесив рушник на гвоздик у дверного проёма, прошёл к комоду. — Боязно ведь, подмочится хлеб на лодьях, цены потом не дадут. Не обратно ж его в овины тягать.
Достав из комода сухие порты и рубаху, Добряш пошёл было в сени, чтобы переодеться, но вдруг остановился, и почесав бороду, заговорил со смущением в голосе.
— Эх, и жаль-то вот так вот. Попривык я к вам уже, аки к родным. Добрые вы люди, на сердце легли мне.
— Да ладно, Добряш, — улыбнулся ведьмак. — Дадут боги, свидимся ещё. Вот доберёмся мы до матери Ладоги, да расскажем своим родичам о веси вашей. Авось и порешим в ваши края заглянуть, кадями поторговать в Муромах да в Суздале. А оттуда уж и к вам заглянем, не забудем.
— Завсегда ждать будем. Не забывайте токмо, — Добряш бросил секундный взгляд на Вечеслава, но тут же отвёл его в сторону и тихо проговорил. — Може и породнились бы. Я б и вено[*] не стребовал.
— Спасибо за честь, подумаем мы, — коротко ответил ведьмак, и Добряш смутившись окончательно, быстро покинул комнату, ловко сдёрнув по пути с гвоздика влажный рушник.
— Завтра, значит, — проговорил Вечеслав, бросая задумчивый взгляд на ведьмака.
— А ты чего, не рад, что ли? — удивился ведьмак, но тут же, догадавшись, улыбнулся, и продолжил шёпотом. — С глаз долой, из сердца вон. Так лучше будет. А то вон уже и Добряш всё понимает и Варю тебе в невесты сам предлагает. Понятное дело, что по душе ты ему пришёлся, но ведь он не знает всей правды. А ты сам чего, взял бы Варю в жёны?
Вечеслав досадливо отмахнулся, и улёгшись, отвернулся к стене. Новость принесённая Добряшом отозвалась внутри неприятным ощущением. Хотя и было это странным. Буквально за несколько минут до этого переживал он о неминуемой из-за ливня, по словам ведьмака, задержке, и вдруг на тебе — перевернулось всё с ног на голову. И причиной тому была девушка с глубокими, серо-зелёными глазами, от которой безумно пахло луговыми цветами, и которую ему уже в жёны пророчили. Ну не пророчили, а как бы это сказать, желали этого. Эх, не промелькнуло мимо сердца происходящее, как хотелось, да и верилось с самого начала, а запало уже в самую глубину его, и теперь будет томить и взывать оттуда. Нет, всё же надо у Велеса спросить будет, есть ли такое заклинание, чтобы стереть этот мир из памяти? Да и из сердца тоже.
19
Вечеслав так и пролежал, отвернувшись к стене, пока не стемнело, а буйный ливень за окном, судя по звукам, утихомирился, обратившись в унылый затяжной дождик. Добряш ещё раз заходил к ним, и решив, что Вечеслав спит, о чём-то долго разговаривал с ведьмаком едва различимым шёпотом. Ведьмак таким же шёпотом давал короткие, однозначные ответы, судя по которым Вечеслав сообразил, что Добряш о чём-то рассказывает его спутнику. Но никакого интереса о чём этот разговор у него не возникло ни на секунду, в другой плоскости находились его интересы и мысли. Сложно всё закрутилось, неразрешимым вихрем, и даже не одним. А что если и вправду жениться? Да уж, совсем крыша поехала. И к чему приведёт сей поступок?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
